Sailing по-австралийски
Самолет в Сидней заходит на посадку над круглым заливом Ботани, к северу видна Сиднейская бухта и небоскребы Делового центра. Международный аэропорт расположен на насыпном мысе, глубоко вдающемся в залив.
Перемещаясь по центральным историческим районам города, мы вынуждены постоянно пересекать Сиднейскую гавань по гигантскому мосту или в туннеле под водой. Еще не начав морское путешествие, мы невольно становимся участниками бурной и разнообразной портовой жизни. Курсируют десятки пассажирских паромов, соединяющих разные районы города. Буксиры осторожно ведут супертанкер. Хаотично движутся сотни парусных яхт. Грозно застыли несколько боевых кораблей — эсминцы и большой десантный Королевского австралийского флота.Как туристов нас интересуют паромы — удобное средство передвижения от центра до гостиницы — и, конечно, все без исключения парусники.
Австралийцы любят повторять, что они помешаны на сейлинге. Лозунг справедлив лишь до известной степени, но сейлинг во всех видах и вариантах здесь действительно развит чрезвычайно. Любые выходные, каникулы, праздники и просто свободное время австралийцы используют для регат, совместных катаний, тренировок, испытаний оборудования и просто морского отдыха. Сиднейский залив в субботу и воскресенье переполнен парусными лодками.
Что особенно бросается в глаза? Во-первых, правила расхождения судов. Они кажутся рискованными и не совсем понятными. Маленькие парусники нередко подрезают паромы и проскакивают чуть ли в сантиметрах друг от друга. При нас, к счастью, столкновений не было, но смотреть на их маневры дух захватывает. Впрочем, местные шкиперы знают, что делают.
Второе – паруса. Очень много новых композитных. Даже на довольно потрепанных на вид лодках. Дух соперничества в бесконечных регатах и частных пари заставляет тратить на гоночное вооружение значительные средства даже ради маленькой победы.
Флот весьма разнообразен. Много винтажных лодок, в том числе постройки начала ХХ века, с гафелями. Необычно много макси-яхт, длиной от 80 футов. Флагман парусного флота James Craig – трехмачтовый классический винджамер 1874 года постройки, тщательно восстановленный в середине 1980−х годов. Сейчас он полностью отреставрирован любителями старины и пришвартован к стенке Морского музея. По выходным James Craig выходит в море с туристами.
Условия плавания вдоль берегов австралийского континента, особенно на парусной яхте, существенно отличаются от привычных европейцам условий Атлантики или Средиземноморья. Сочетания сильных ветров, приливных и постоянных океанских течений, непрерывно меняющиеся контуры берега и рельеф морского дна, скалы — все это делает плавание весьма трудным и опасным. Если говорить о сейлинге для удовольствия, то в первую очередь разговор пойдет о штатах Новый Южный Уэльс, Виктория и Квинсленд, которые расположены вдоль юго-восточного и восточного побережья, поскольку именно здесь в основном сосредоточены яхтенные центры и марины, а также имеются подходящие условия для безопасных якорных стоянок. Перт на противоположно стороне Австралии рассматриваются, как правило, только лишь как пункты старта трансокеанских переходов через Индийский океан в Индию, Суэц и далее в Европу.
Новый Южный Уэльс – первая британская колония на континенте, а Сидней – первое поселение. Не удивительно, что большая часть из примерно двух тысяч погибших у берегов Австралии судов лежит на дне у берегов этого штата. Сложность и необычность условий плавания часто приводила к гибели кораблей. Лишь в конце ХIХ века были приняты меры, обеспечившие относительно безопасное судоходство в устьях рек, что позволило заметно снизить количество жертв.
Побережье континента – это скалистые берега или длинные песчаные пляжи. И только устья рек представляют собой естественные гавани. В них, как правило, строились портовые сооружения, хотя сама по себе навигация в австралийских реках также непроста. Вот типичная ситуация на реке восточного побережья. Сильное Восточно-Австралийское течение несет воды Тихого океана вдоль берега в южном направлении. Из устья реки в море выносится большое количество песка и ила, что приводит к образованию бара и значительных перепадов глубины. Под действием течения бар приобретает характерную форму, но при этом на него действуют еще и приливные течения. Частые штормы и просто океанская зыбь также влияют на форму бара. В итоге река получает не один, а несколько относительно глубоких фарватеров, расположение которых постоянно меняется совершенно непредсказуемым образом.
На прибрежной аллее в городе Порт-Маккуаир мы наткнулись на небольшие таблички с именами погибших здесь кораблей с кратким описанием их гибели. В вечерних сумерках, подсвечивая зажигалкой, удалось прочитать: «Разбился о скалы при выходе из бухты…», «При сильном ветре сел на камни, пытаясь войти в бухту», «Вышел в ночь, и больше его никогда не видели…» За каждый год – десяток табличек. Почти каждый месяц гибло судно. К счастью, при наличии песчаного пляжа и близости твердого берега большинству членов экипажей удавалось спастись.
Надо было принимать меры, и в конце ХIХ века был предложен проект строительства молов-волноломов, которые ограждали устье реки с севера и отсекали Восточно-Австралийское течение. У проекта были и сторонники, и противники, но волноломы все же построили. И сегодня они обеспечивают безопасность мореходства, защищая устья от океанского течения и стабилизируя влияние приливных течений. Речной бар перестал постоянно перемещаться, и гидрографы сумели обозначить безопасный фарватер входа в устье. Подход к таким устьям рекомендован с юго-востока. Австралийцы применяют латеральную систему А (так же как в Европе) и часто используют створовые знаки с синими люминесцентными лампами. Ночью не сразу поймешь, что это такое – первая мысль, что это реклама ресторана или торгового мола.
Вдоль побережья континента довольно мало надежных якорных стоянок и портов. На весь Новый Южный Уэльс не больше двадцати марин, которые официально считаются годными для безопасного входа и выхода судов при любой погоде и ветре любого направления. Знаменитые волны, на которых любят кататься серферы, значительно уменьшают реальную глубину. Глубина в ложбине между двумя последовательными волнами оказывается значительно меньше, чем это обозначено на карте. Для прохода в таком месте при сильной волне следует использовать время прилива. Местные опытные шкиперы советуют вообще избегать мест, где обозначенная глубина меньше 12 метров.
Как ни странно, сами приливы (точнее, высота воды) не сильно заботят местных яхтсменов. «Рейндж» на юге континента около метра, на севере около пяти метров, а кое-где доходит до девяти. Однако внимание принято обращать только на течения, но не на высоту воды. Видимо, дело в том, что при таких волнах шкиперы оставляют себе запас глубины под килем (и имеют такую возможность), заметно больший, чем величина рейнджа. Якорные стоянки во многих местах оборудованы бочками, а практически все пирсы плавающие, так что приливов можно в этом смысле можно не бояться. А вот кто постоянно обязан помнить о времени большой и малой воды – так это австралийские джиперы. Распространенное развлечение – гонять на джипе по пляжу во время отлива. Поскольку въехать и выехать на пляж можно далеко не везде, лишь в редких местах, то стоит пропустить прилив и не добраться до выезда с пляжа –машина будет проглочена волнами и разбита в хлам. Незадачливые водители, конечно, заберутся на высокий берег, но машину им уже не спасти. Фотографии car-wrack украшают все местные рестораны и магазины. А таблицу приливов всегда можно взять на кассе в супермаркете или у бармена.
Город Брисбен делит восточное побережье примерно пополам. Выше Брисбена у путешественников начинаются проблемы с флорой и фауной (а иногда не понятно, где одно, а где другое). В большом количестве имеются опасные медузы, ожог которых при неудачном стечении обстоятельств может стать смертельным. Приходится купаться в специальных антимедузных костюмах, похожих на гидрокостюм, только из очень мелкой сеточки. Встречаются организмы-колонии«блю батлы» такие пузыри с воздухом около пяти сантиметров диаметром и с почти метровым тонким синим хвостом-нитью. Говорят, тоже опасно жалят. На самом севере есть собаки-динго, встреча с которыми не сулит ничего хорошего. Акулы же нам встречались только в сиднейском аквариуме, да еще в газетах.
Хотя сильные северные ветры довольно редки (в январе преобладают ветры с востока, в июле с запада), подниматься вдоль восточного побережья на север непросто. Не случайно цены на перегон лодок (one-way) с севера на юг и с юга на север отличаются в несколько раз.
Система рифов, которая тянется на 700 миль и объединена общим названием Большой Барьерный риф, отделяет прибрежную полосу шириной от 20 до 120 миль от остального Тихого океана. Риф гасит океанскую волну, и защищает прибрежные воды. Существует простая формула перерасчета параметров внутренней волны от известных размеров волны внешней — океанской. Благодаря рифу на побережье Квинсленда гораздо больше безопасных якорных стоянок и защищенных марин, чем у соседнего Нового Южного Уэльса. Многие стоянки оборудованы бочками, особенно это важно там, где якоря многочисленных туристических лодок могут повредить кораллы. Здесь же имеется несколько небольших архипелагов живописных островов.
Плавание внутри рифа считается столь безопасным, что некоторые чартерные компании готовы дать лодку до 35 футов клиентам вообще без опыта и шкиперских документов.
По-настоящему увлекательный сейлинг начинается в районе Большого Барьерного рифа. Из множества вариантов, предложенных австралийскими чартерными компаниями, мы выбрали 80,6−футовую лодку Condor британской постройки. Она дважды выигрывала Rolex Sidney Hobart Race (в 1983 и 1986 годах), а также приходила на финиш второй, пятой и шестой. В 1984 году, правда, ей пришлось сойти с дистанции. Кроме того, Condor участвовал в Fastnet Race и других крупных соревнованиях, включая кругосветные гонки, в которых ему удавалось выигрывать.Condor вооружен как бермудский шлюп, имеет классический статичный фальшкиль, у него нет дополнительных швертов и многих других современных приспособлений. Кроме того, он оснащен одним штурвалом, расположенным очень близко к транцу. Диаметр штурвала (композитного, кстати, дерево + углепластик) около трех метров. Ступица расположена на уровне палубы. Общую картину океанского гонщика портила лишь газовая барбикьюшница, привинченная на корме.
Гоночный экипаж лодки 28 человек. Наше плавание на Condore в районе рифа началось со слов капитана: «Сейлинг -–это долгие часы скуки». Подобные высказывания, как показывает опыт, редко кому сходят с рук. Стоило нам поставить паруса, как небо почернело, ветер усилился и полил сильный тропический дождь. Лил он, почти не переставая, несколько дней. Привезенные из Москвы на всякий случай непромокаемые костюмы очень пригодились. Вообще, лето 2006 года в Австралии выдалось холодным и сырым. По местным понятиям.
Это был наш первый опыт плавания на лодке такого размера, конструкции, да и возраста. Управление, в смысле руления, не составляло никаких трудностей. Длинный и относительно узкий корпус устойчив на курсе и при этом абсолютно послушен. Condor ходил между островами в поисках соперника чтобы погонятся. Мы ждали солнца и любой возможности подсушить одежду. Местные показывали, как ловить кальмаров. Такое вот австралийское лето.
